Русские связи

Кто строил Голливуд
Тем приятнее сознавать, что зажечь это ослепительное сияние помогали и многие выходцы из «русского мира». Да, русская культура занимала большое место в жизни. Мэрилин много узнала о русском театре и литературе во время занятий с Наташей Лайтес и Михаилом Чеховым.
В актерской студии Ли Страсберга она участвовала в репетициях по пьесам Чехова. У нее были пластинки с музыкой Чайковского, Скрябина, Прокофьева. А обожавший русскую литературу Артур Миллер (чьи родители были выходцами из Польши) по просьбе жены часто читал ей отрывки из романа «Братья Карамазовы»...
Агенты и продюсеры, помогавшие ей подписывать первые контракты, журналист, работавший с ней над автобиографией, врач, лечивший в последние годы, — в той или иной степени были связаны с Россией. По большому счету и великий Голливуд, такой, каким мы сегодня его знаем, создавался во многом и нашими бывшими земляками.
Прежде всего евреями, еще до революции бежавшими из погромной Российской империи, и первой волной эмиграции после гражданской войны. Поэтому в том, что «русский мир» Мэрилин так велик, нет ничего удивительного.
В феврале 1948 года Монро предстояла работа над первой главной ролью —
в малобюджетном музыкальном фильме «Хористки». И тогда многообещающую дебютантку направили к инструктору по актерскому мастерству студии «Коламбия» 35-летней Наташе Лайтес. У опытного педагога были русские и французские корни, но родилась она в Германии. Откуда переехала в Америку, когда к власти пришел Гитлер. Наташа была ученицей великого режиссера-новатора Макса Рейнхардта. Но при этом преклонялась и перед русским театром, литературой.

Вскоре они стали жить вместе. Ежедневные занятия по правильному дыханию и дикции — без этого Мэрилин никогда бы не стала звездой экрана. Так¬же Наташа сопровождала Мэрилин на съемки (работа Лайтес помогла в работе над 25 фильмами). Ведь с Монро иногда случался настоящий ступор, и она вдруг не могла правильно сказать в камеру простейшую фразу.
Но все же наступил момент, когда Монро почувствовала, что уроков Наташи ей мало. В 1951 году, поначалу втайне, чтобы избежать ревности подруги, она начала брать уроки у Михаила Чехова. Племянник великого писателя и драматурга, сам великий режиссер
и педагог, дал Голливуду то, чего ему так не хватало в начале века, — настоящую актерскую школу, отточенное мастерство. Его учениками были такие великие, как Энтони Куин, Грегори Пек, Ингрид Бергман, Клинт Иствуд, Юл Бриннер. А еще — Джек Пэланс,
чье настоящее имя Владимир Палагнюк.

Кто знает, думалось Мэрилин, может, учитель вспоминал как раз о ней, когда писал,насколько важно актеру «тело как инструмент для выражения творческих мыслей и для достижения полной гармонии с психикой». (Интересно, что второй настольной книгой актрисы были воспоминания Николая Горчакова «Режиссерские уроки К. С. Станиславского»). Однако полной идиллии не было. По сравнению с Лайтес Чехов оказался более мягким человеком. И из-за постоянных опозданий актрисы он хотел прекратить уроки. Однако Мэрилин написала ему записку, в которой умоляла не бросать ее, так как она очень нуждается в занятиях и дружбе великого актера. Тертый калач Чехов прекрасно понимал, что Монро может просто стоять или ходить перед камерой и уже только этим зарабатывать миллионы продюсерам и себе. Но он поддерживал в ученице желание быть драматической актрисой, а не «эротической куклой».
При этом сам Чехов считал, что место Монро не в театре, а именно в кино, но все же в драматических ролях.

Мэрилин тяжело переживала смерть Чехова, ушедшего в 1955-м, и хотела поставить ему памятник. Но в суете, работе, переживаниях так и не успела... А в декабре 1954 года Мэрилин обрела своего третьего учителя — Ли Страсберга. В его легендарной актерской студии, основанной в 1949 году в Нью-Йорке, кроме нее отучились Марлон Брандо, Роберт ДеНиро, Пол Ньюмен, Аль Пачино, Дастин Хоффман, Джейн Фонда и еще сотни актеров. Какие имена!
Но только двоих из них Страсберг выделил особо — Марлона Брандо и Мэрилин Монро. Два ярчайших проявления актерской энергии — мужской и женской. Родился знаменитый педагог в 1901 году в украинском селе Буданове, что в Тернопо-ле, в еврейской семье Иды и Боруха-Меера Страсберг. Вскоре после его рождения отец уехал в Америку и, когда через пару лет создал там какой-то задел, забрал жену с детьми к себе. Двадцатилетний Ли учился у Ричарда Болеславского и Марии Успенской, бывших актеров МХАТа. Его репутация была так высока, что Мэрилин, придя к нему, заикалась от страха, но мастер приободрил ее.
Ей было разрешено приходить и уходить в любое время. Вскоре ее стали принимать в доме Страсбергов как свою. Иногда Мэрилин ночевала у них. И праздники проводила на Огненном острове, в загородном доме Страсбергов.
Позже, когда в 1961 году, во время съемок фильма «Неприкаянные», Мэрилин была в ужасном состоянии, она бросилась искать утешения и покоя у Страсбергов. Тогда они отдали ей комнату сына Джона. (А после ее смерти оказалось, что Монро завещала Ли Страсбергу 75% своего состояния. Ее книги, письма и многое другое также было перевезено в этот дом).

Любовь к Ивану
Его звали Джонни Хайд (но настоящее имя — Иван Хайдабура). Он эмигрировал из Российской империи вместе с родителями и группой акробатов в девятилетнем возрасте. Это было еще в самом начале XX века. А с Мэрилин Джонни познакомился в июне 1949-го. Джонни был вице-президентом агентства «Уильям Моррис». И прославился как открыватель новых талантов, среди которых были Лана Тернер, Бетти Хаттон, Боб Хоуп и Рита Хейворт.
20 лет назад он женился, имел четырех детей, что, однако, не мешало ему, подобно другим кинодеятелям, быть ловеласом. Ему — 53, ей — 23. Хайд был богатым, но очень больным человеком. И полтора года оставшейся жизни целиком посвятил Мэрилин. Он договорился о размещении ее фотографии на обложке журнала Life. Он добивался для нее ролей получше и времени побольше, чтобы было когда поработать над ними с верной Наташей Лайтес.
По его настоянию Монро навсегда перекрасилась в платиновую блондинку и изменила прическу, сделав себе «высокий лоб». И что еще важно, она привела в идеальный порядок свои зубы. Также Хайд пригласил косметолога, удалившего ей два пятнышка на подбородке. Да, это Иван Хайдабура был Пигмалионом, создавшим классический голливудский образ Мэрилин.
Оставив семью, Хайд купил дорогой — а там других и не бывает — дом в Беверли-Хиллз и поселился в нем со своей Галатеей. Джонни планировал оставить ей богатое наследство, но Мэрилин к тому времени уже начала отдаляться от него... В декабре 1950-го после инфаркта Джонни позвонил Наташе Лайтес и попросил, чтобы к нему срочно приехала Мэрилин. Однако, пока она добиралась, Джонни скончался. Монро очень переживала.

И еще тогда попыталась покончить с собой, напившись таблеток. К счастью, Наташа приехала к ней вовремя и успела спасти. А семья Хайда потребовала, чтобы Мэрилин освободила дом и не появлялась на похоронах. Так что она с Лайтес смогла прийти к могиле проститься лишь после того, как родственники уехали с кладбища...
Джонни Хайд тоже много рассказывал Мэрилин о героях произведений Достоевского. Особенно привлек актрису образ Грушеньки. Джонни считал, что у Монро есть черты сходства с этим персонажем. Грушенька, как и Мэрилин, оказалась в центре драматических событий в семье Карамазовых. Это было так похоже на страсти, бушевавшие вокруг магнетической актрисы.
К тому же драма «Братьев Карамазовых» будто предвещала будущую ее драму с братьями Кеннеди. И вот стало известно о намерении продюсеров снять фильм по роману Достоевского. Правда, Наташа Лайтес считала, что Мэрилин еще рано думать о роли Грушеньки. Монро же буквально бредила ею.
Она прочитала все, что смогла достать о «Братьях Карамазовых». В 1957 году проходили кинопробы. Роль Грушеньки досталась Марии Шелл. Монро же получила лишь своеобразную компенсацию в виде знакомства, а потом и романа с Юлом Бриннером, еще одним выходцем из России в Голливуде.
Он родился в 1920 году во Владивостоке. Отец — швейцарец Борис Бриннер, мать — дочь русского доктора Мария Благовидова. Юл сыграл в экранизации «Братьев Карамазовых» Дмитрия Карамазова. Монро, так и не ставшая Грушенькой, будто перенесла на него всю свою любовь к этому образу. А кроме того, ее поразила экзотическая внешность актера: круглая, тщательно выбритая голова, восточный разрез глаз.

Монро позже описывала первого секретаря как «толстого и неприятного человека с бородавками на лице, говорящего резким рычащим голосом». Впрочем!..
«Зато я ему понравилась, — заявила актриса, — он улыбался мне больше, чем другим». Крепко стиснув руку Мэрилин, Хрущев сказал: «Вы очень красивая!» Рука после этого болела еще несколько дней.
«Но все равно это было лучше, чем его целовать». Потом они поговорили о кино и литературе. Автоматически считалось, что человек из СССР должен обожать Достоевского. Мэрилин рассказала о недавнем голливудском фильме «Братья Карамазовы».
И, проявив редкое благородство, тепло отозвалась об американской Грушеньке в исполнении Марии Шелл. На прощание Хрущев пригласил ее приехать в СССР.

«Да. Я очень хочу в Россию!» — сказала актриса. Но, увы, у нас она так и не побывала... Были у Монро друзья не только среди коммунистов. Издавна одним из самых излюбленных мест обитателей Голливуда был фешенебельный ресторан «У Романовых». Здесь устраивали торжества, отмечали получение «Оскаров». Сюда она часто приходила, когда встречалась с Джонни Хайдом. Тогда-то Мэрилин и познакомилась с владельцами ресторана «князем» Майком Романовым и его женой Глорией.
Майк и Глория сдружились с Монро, много и радостно общались с ней, встретившись на разных светских мероприятиях. Когда известность актрисы была уже столь велика, что настала пора задуматься об автобиографии, в помощники ей отрядили Бена Хекта. Это был замечательный журналист, один из самых востребованных голливудских сценаристов, обладатель «Оскара». Он родился в Нью-Йорке, в семье евреев Хехтов, эмигрировавших из Минска.
К тому времени они уже были знакомы несколько лет, поскольку именно Хект был главным сценаристом фильма «Мартышкин труд» (1951), в котором снималась Монро. После долгих бесед Хект принес к Мэрилин отредактированную рукопись в 160 страниц. Она была потрясена этим текстом, вроде бы лишь спокойно наговоренным ею. Она наново переживала свое трудное детство, плакала и смеялась.
После этого Монро с энтузиазмом взялась вместе с Беном за правку рукописи. В итоге Бен Хект отказался от всяких авторских прав. Но и Монро тогда не стала публиковать эту откровенную книгу. Воспоминания были изданы лишь через 14 лет после ее смерти... А судьба с трагической неизбежностью вела ее к ужасно раннему уходу.

Последний шанс на спасение
Психиатр Ральф Гринсон, по происхождению из русско-еврейской семьи Гриншпунов, был одним из самых видных психоаналитиков Америки. Среди его клиентов множество звезд: Фрэнк Синатра, Вивьен Ли,Тони Кертис (партнер Монро по фильму «В джазе только девушки»). Немудрено: он, учившийся в Австрии и Швейцарии, считался одним из лучших учеников Фрейда. В 1960 году Гринсон начал работать с Монро. После бессонницы, средств от бессонницы и разных антидепрессантов она уже была в очень скверном состоянии.
Актриса невнятно произносила слова, порой не понимала простых вопросов, у нее была замедленная реакция. Врач начал возвращать ее к нормальной жизни. Мэрилин стало лучше. Ей снова захотелось жить, она стала называть Гринсона своим спасителем. А потом — опять депрессии. В мае 1961 года Гринсон принял противоречащее врачебной этике решение: он поселил Мэрилин в своем доме. Но вытащить актрису из самоубийственной воронки все же не удалось.